Календарь литературный на 2021 год «Писатели России»

И.А. Бродский из Нобелевской лекции 1987 года:

"Ес­ли ис­кусс­тво че­му-то и учит (и ху­дож­ни­ка – в пер­вую го­лову), то имен­но час­тнос­ти че­лове­чес­ко­го су­щес­тво­вания. Бу­дучи на­ибо­лее древ­ней – и на­ибо­лее бук­валь­ной – фор­мой час­тно­го пред­при­нима­тель­ства, оно воль­но или не­воль­но по­ощ­ря­ет в че­лове­ке имен­но его ощу­щение ин­ди­виду­аль­нос­ти, уни­каль­нос­ти, от­дель­нос­ти – прев­ра­щая его из об­щес­твен­но­го жи­вот­но­го в лич­ность. Мно­гое мож­но раз­де­лить: хлеб, ло­же, убеж­де­ния, воз­люблен­ную – но не сти­хот­во­рение, ска­жем, Рай­не­ра Ма­рии Риль­ке. Про­из­ве­дения ис­кусс­тва, ли­тера­туры в осо­бен­ности и сти­хот­во­рение в час­тнос­ти об­ра­ща­ют­ся к че­лове­ку тет-а-тет, всту­пая с ним в пря­мые, без пос­редни­ков, от­но­шения. За это-то и не­долюб­ли­ва­ют ис­кусс­тво во­об­ще, ли­тера­туру в осо­бен­ности и по­эзию в час­тнос­ти рев­ни­тели все­об­ще­го бла­га, по­вели­тели масс, гла­шатаи ис­то­ричес­кой не­об­хо­димос­ти. Ибо там, где прош­ло ис­кусс­тво, где про­чита­но сти­хот­во­рение, они об­на­ружи­ва­ют на мес­те ожи­да­емо­го сог­ла­сия и еди­ноду­шия – рав­но­душие и раз­но­голо­сие, на мес­те ре­шимос­ти к дей­ствию – нев­ни­мание и брез­гли­вость. Ины­ми сло­вами, в но­лики, ко­торы­ми рев­ни­тели об­ще­го бла­га и по­вели­тели масс но­ровят опе­риро­вать, ис­кус­тво впи­сыва­ет «точ­ку-точ­ку-за­пятую с ми­нусом», прев­ра­щая каж­дый но­лик в пусть не всег­да прив­ле­катель­ную, но че­лове­чес­кую ро­жицу. Ве­ликий Ба­ратын­ский, го­воря о сво­ей Му­зе, оха­рак­те­ризо­вал ее как об­ла­да­ющую «ли­ца не­об­щим вы­ражень­ем». В при­об­ре­тении это­го не­об­ще­го вы­раже­ния и сос­то­ит, ви­димо, смысл ин­ди­виду­аль­но­го су­щес­тво­вания, ибо к не­об­щнос­ти этой мы под­го­тов­ле­ны уже как бы ге­нети­чес­ки. Не­зави­симо от то­го, яв­ля­ет­ся че­ловек пи­сате­лем или чи­тате­лем, за­дача его сос­то­ит в том, что­бы про­жить свою собс­твен­ную, а не на­вязан­ную или пред­пи­сан­ную из­вне, да­же са­мым бла­город­ным об­ра­зом выг­ля­дящую жизнь. Ибо она у каж­до­го из нас толь­ко од­на, и мы хо­рошо зна­ем, чем все это кон­ча­ет­ся. Бы­ло бы до­сад­но из­расхо­довать этот единс­твен­ный шанс на пов­то­рение чу­жой внеш­ности, чу­жого опы­та, на тав­то­логию – тем бо­лее обид­но, что гла­шатаи ис­то­ричес­кой не­об­хо­димос­ти, по чь­ему на­уще­нию че­ловек на тав­то­логию эту го­тов сог­ла­сить­ся, в гроб с ним вмес­те не ля­гут и спа­сибо не ска­жут. Язык и, ду­ма­ет­ся, ли­тера­тура – ве­щи бо­лее древ­ние, не­из­бежные, дол­го­веч­ные, чем лю­бая фор­ма об­щес­твен­ной ор­га­низа­ции. Не­годо­вание, иро­ния или без­разли­чие, вы­ража­емое ли­тера­турой по от­но­шению к го­сударс­тву, есть, по су­щес­тву, ре­ак­ция пос­то­ян­но­го, луч­ше ска­зать – бес­ко­неч­но­го, по от­но­шению к вре­мен­но­му, ог­ра­ничен­но­му. По край­ней ме­ре, до тех пор по­ка го­сударс­тво поз­во­ля­ет се­бе вме­шивать­ся в де­ла ли­тера­туры, ли­тера­тура име­ет пра­во вме­шивать­ся в де­ла го­сударс­тва. По­лити­чес­кая сис­те­ма, фор­ма об­щес­твен­но­го ус­трой­ства, как вся­кая сис­те­ма во­об­ще, есть, по оп­ре­деле­нию, фор­ма про­шед­ше­го вре­мени, пы­та­юща­яся на­вязать се­бя нас­то­яще­му (а за­час­тую и бу­дуще­му), и че­ловек, чья про­фес­сия язык, – пос­ледний, кто мо­жет поз­во­лить се­бе по­забыть об этом. Под­линной опас­ностью для пи­сате­ля яв­ля­ет­ся не толь­ко воз­можность (час­то ре­аль­ность) прес­ле­дова­ний со сто­роны го­сударс­тва, сколь­ко воз­можность ока­зать­ся за­гип­но­тизи­рован­ным его, го­сударс­тва, монс­тру­оз­ны­ми или пре­тер­пе­ва­ющи­ми из­ме­нения к луч­ше­му - но всег­да вре­мен­ны­ми."