Плотин. Шестая Эннеада. Книга 3

Данной книгой мы завершаем наш второй перевод Эннеад Плотина: о том, что эта наша работа не является редакцией издания 2002 года, мы писали в первом томе собрания и находим нужным сейчас повторить. Предпринятый труд был самой настоящей творческой лабораторией, ставившей своей задачей продолжить дело Порфирия, а именно: превратить слепые, не имевшие названий и разбиения на предложения и главы тексты — в артикулированные, поименованные и в определенной системе публикуемые трактаты. Даже после проделанного Порфирием грандозного труда слово Плотина все равно скорее производило впечатление, нежели позволяло себя понимать, и я это — как переводчик — отлично знал. Потому, разбив в нашем издании главы Порфирия на «стихи» и поименовав каждый из них в «памятках», полагаю, что сделал следующий шаг в редакторской работе, ставящей своей целью осмысленное прочтение памятника. Вторым немаловажным моментом настоящей работы было решение «вопроса заглавных букв». Разумеется, наш источник не знает такого вопроса вовсе — все слова пишутся со строчной буквы. Однако в силу того, что одни и те же слова — душа, ум, единое, благо, бог, господин, и другие, — не говоря уже о местоимениях, обозначают у Плотина в зависимости от контекста и вещи здешние, и тамошние, то написание этих слов со строчных или заглавных букв становится для переводчика делом полноценной философской интерпретации. И мы постарались сформулировать для себя эти правила написания и систематически применить их к нашему тексту.
 Вполне понятно, что в чем-то мы довольны своим трудом, а в чем-то должны продолжить работу, снимая неизбежные при творческом осмыслении текста неточности и обычные в издательском деле огрехи. Наконец, немалый труд по систематизации и пониманию сказанного Плотином вложен в наши статьи, которые специально максимально приближались нами к издаваемым текстам, следовали им, насколько возможно полно, привлекая другой историко-философский материал исключительно в иллюстративных целях. Тот, кто даст себе труд изучить их, получит представление о не-проклов-ском неоплатонизме, причем именно не-проклов-ском, а не недо-прокловском, что, разумеется, имеет обширные историко-философские следствия.
 За все четыре года, которые длилась работа над вторым переводом, мне довелось неоднократно выслушать слова недовольства разбиением Эннеад на малые тома. Это действительно доставляет читателю значительное количество неудобств, однако именно такой формат позволил нам и издать полного Плотина в чрезвычайно тяжелое для нас в финансовом отношении время, и, что немаловажно, подарить издание всем основным библиотекам страны. Да и томиков этих вышло девять, что мы и сами заметили лишь сейчас, и что нас порадовало, как форма снежинки.