Разделение на две части того, что в двух следующих томах предложено как «теологика», остается искусственным разделением; обе части должны рассматриваться как единое целое. Теологика начинается с самооткровения триединого Бога в воплощении божественного Логоса, а Логос есть Слово, Сын и Истолкователь Отца. Так Он понимает себя и так желает быть понятым.
Однако для того, кто хотел бы понять Его как то, что Он есть, - разве Он не Пневма, что вводит нас в Его истину и тем самым в Его отношение к Отцу? С одной стороны, Логос обещает нам Пневму как своего толкователя на время своего возвращения к Отцу; но, с другой стороны, все, что Он прежде в своем пришествии во плоти и в своих страстях и воскресении сделал и пережил, Он совершает в Духе, которого Отец ниспослал Ему без меры. Таким образом, разграничительная линия между делом Логоса и делами Пневмы искусственна. Есть такие дела, как установление евхаристии и ее продолжение в течение столетий, и есть многие другие, подобные этому, которые мы не можем приписать ни одному, ни другому. Поэтому-то мы и придерживаемся апостольского символа веры, который истолкование дел Сына - Церковь, оправдание и освящение в таинствах, тайны общения святых, воскресение из мертвых и вечную жизнь - причисляет к делам Духа, причем нельзя забывать, что неделимый триединый Бог все дела спасения совершает в единстве, хотя каждая Ипостась действует в своем собственном бытии.
Но поскольку здесь речь идет о теологике, то прежде всего возникает центральный вопрос - как вечный Логос Бога может выражать себя в конечности творения, а раз Он это может, то (как бесконечный отзвук) следует все то, что Святой Дух через пространства и времена развертывает из единого события.