Если предметом первого тома "Богословской эстетики" была непосредственно форма и красота богословия, то в центре внимания этого тома - слава божественного откровения, какой она раскрывается и предстает в многогранном богословии церкви. Автор рассматривает лежащую в библейском откровении объективную первопричину в ее формообразующем воздействии на богословие. Речь пойдет о разнообразных способах видения, которые возникли вследствие не только человеческой ограниченности, но и все более возрастающего проявления и могучего действия полноты откровения.
Предметом внимания этого тома будет слава божественного откровения, какой она раскрывается и предстает в многогранном богословии церкви. То есть мы не будем говорить непосредственно (и сужающим образом) о форме и красоте богословия.
Нас интересует лежащая в библейском откровении объективная первопричина в ее формообразующем воздействии на богословие. Таким способом историческое расследование создает переход от представления исторической формы откровения в себе (первый том) к ее внутрибогословской догматической обработке (третий том). Сейчас речь пойдет о способах видения, которые должны быть многообразными вследствие не только человеческой ограниченности, но и все более возрастающего проявления и могучего действия полноты откровения. Кроме того, исследование этого множества точек зрения подготовит нас к тому, чтобы мы не пропустили ничего существенного в догматике славы и смогли на широком пространстве индукции в церковно-богословской традиции сформулировать основные принципы этой богословской дисциплины, пренебрежение которой сделало ее сегодня практически несуществующей.